Alan White [«YES»]

Множество групп появляется и исчезает. Что, на Ваш взгляд, обусловило столь многолетнее успешное существование «Yes»?
Мы всегда уделяли пристальное внимание не только музыке, но и звучанию. Я бы сказал, что «Yes» всегда была прозорливой группой и придавала достаточное значение мелочам. Я провёл в студии множество часов, добиваясь нужного звучания барабанов для каждой конкретной песни.

Если окинуть взором все сделанные Вами записи, какие из них, на Ваш взгляд, наиболее значительны и неординарны?
Мне кажется, если рассматривать альбомы группы с точки зрения изобретательности и творческого подхода ритм-секции, то можно сказать, что «Topagraphic Oceans» (1973) положил начало в этом плане. Также «Relayer» (1974) насыщен весьма изобретательными и оригинальными моментами в игре ударных и баса — но уже в несколько иной музыкальной плоскости.

На таких альбомах, как «Relayer» (1974), «Drama» (1980) и «Talk» (1994) — назовём лишь несколько — Вы сыграли немало интригующих ритмических «сеток». Как бы Вы сами определили Вашу манеру игры?
Уже в самой ранней молодости, ещё до «Yes», когда я играл немало сессий по всему Лондону, работал с Джоном Ленноном и Джорджем Харрисоном, у меня всегда была и своя собственная группа, ориентированная на игру в нечётных размерах, что доставляло мне немалое удовлетворение, потому что я мог приходить в студию и играть там что-нибудь весьма простое, но, в то же время, у меня всегда была при этом возможность развивать мои способности и углублять мои навыки и познания, играя со своей собственной группой – то есть, мне всегда было интересно работать. Поиск новых ритмов и стилей, прослушивание как этнической, так и современной музыки, конкретные попытки развить её в ещё более современную, — «Yes» всегда была великолепным "полигоном" для такого рода идей. Так что для меня, как для музыканта, всегда было интересным сыграть что-либо незатейливое, типа, к примеру, какого-нибудь ритм-энд-блюзового ритма, а затем попытаться сыграть то же самое в других ритмических размерах. Скажем, играть какую-либо "сетку" с хорошим ощущением свинга, но так, чтобы при этом слушатель был готов в любой момент естественно воспринять эту "сетку" на 5/4 или на 7/8.

Вы внесли огромный вклад в музыку как барабанщик и артист. Какой из альбомов «Yes» Вам более всего по душе?
(Смеётся). Нам часто задавали этот вопрос и, похоже, все члены нашей группы отвечают на него одинаково. Группе «Yes» за долгие годы её существования удалось выработать своё собственное, так сказать, «фирменное», присущее только ей, звучание, которое кропотливо и последовательно отшлифовывалось на каждом альбоме, но, в то же время, на мой взгляд, ни один из наших альбомов не похож на другие. Все они уникальны. В нашей жизни было немало таких периодов, когда музыка становилась в буквальном смысле неотъемлемой частью существования. Выбрать какой-либо наиболее любимый альбом для меня непросто, потому что мне нравятся все наши альбомы. Если же Вы спросите, какой из них я считаю не слишком удачным, думаю, что назову в таком случае альбом «Tormato» (1978). Однако, когда мы перебрались в Америку, выяснилось, что именно этот альбом находит наибольший отклик у поклонников, что немало меня смущает.



Не могли бы Вы рассказать нам о «Reunion Tour» и о том, как он возник?
Мы, обычно, называем тот тур «Yes East and West», поскольку Джон работал с Биллом Браффордом и Риком Уэйкманом. Стив, Тони, Тревор, Крис, ваш покорный слуга, а также ряд других парней работали над нашим следующим альбомом. Звукозаписывающая компания решила, что нам нужно собраться единым составом, сделать нечто сообща и в будущем продолжать работать именно в таком составе. Много недель ушло у нас на то, чтобы чётко разобраться, кто, что, где, когда и как должен играть. Это была весьма концептуальная программа. Нам с Биллом пришлось изрядно попотеть, пытаясь доказать, кто из нас более достоин надеть «майку лидера» в этом шоу. Думаю, каждый получил от этой работы немалое удовлетворение и понял, что все мы способны работать сообща. Это был грандиозный тур и мы классно провели время.

Как по-Вашему — изменилась ли музыкальная индустрия за прошедшие годы?
Не думаю, что она сильно изменилась, потому что у «Yes» в этом бизнесе сложилась репутация группы, которая никогда не идёт на компромиссы, не гонится за быстрой популярностью путём, скажем, выпуска хитовых синглов. Хотя попытки в этом плане всё же были — «Open Your Eyes» (1997), ибо группа наша подобна хамелеону, постоянно меняющему свою окраску. Всякий раз, когда у нас возникало ощущение, что мы делаем более коммерческий альбом, чем обычно, мы не смущались и продолжали его делать, однако, в то же время, мы всегда были способны в любой момент резко отвернуть на 180 градусов и выпустить концептуальный альбом, кардинально отличный от предыдущего. Думаю, что за долгие годы работы у нас накопилось достаточно возможностей, опыта, знаний и исполнительского мастерства, чтобы мы могли позволить себе совмещать коммерцию с концептуализмом и передовыми идеями.

Ка Вы относитесь к такому высказыванию: «Группа «Yes» в последнее время превосходит сама себя в плане самопродажи на концертных площадках по всему миру, пытаясь "урвать" напоследок»?
С одной стороны, подобное высказывание удивляет и смущает меня, но, с другой стороны, не слишком сильно, потому что мне прекрасно известно, насколько самоотверженно работают все члены нашего коллектива, целиком и полностью отдавая себя музыке и совершенствованию нашего звучания. Скоро исполняется 30 лет существования нашей группы, и группа наша по-прежнему жива, работоспособна и полна новых идей. Мы сейчас готовим материал для нашего следующего альбома, к записи которого приступим сразу же по окончании мирового турне.

Вы добились практически всего, о чём барабанщик может лишь мечтать. А чего, по-Вашему, Вам так и не удалось добиться в музыкальном плане?
(Смеётся). После "Ramshackled" (1976) я так до сих пор и не выпустил второй сольный альбом. У меня скопились уже целые шкафы DAT-кассет, записанных мной за все эти годы, и сейчас я мечтаю о том, чтобы всё-же закончить эту работу. Возможно, мне удастся это сделать в 2000 году или же, в крайнем случае, в третьем тысячелетии.

adv bef